|
* * *
Птичьи пляски на помойке,
Луч полдневный навесной.
Снова курс житья и койки
Открывается весной.
Вновь коты орут сиренно,
Гулко голуби гулят,
За любой душой смиренной
Нужен пристальный догляд.
Чуть попустишь послабленье,
Буднями в труху растерт,
Как она вспорхнет с колен и
Новым телом обрастет.
ЭТЮД О РЕВНОСТИ
Ты уснула? Кажется, уснула.
Босоногая, в одной рубахе ветхой,
Над тобой склоняется сутуло
Ночь фонарная, нагой апрельской веткой
Крест окна прощупывая, силясь
В подаянье снов набрать. Немеет
Левый бок – от сердца. Божья милость,
Теплых черт медовая камея
Врезана по белизне подушек,
Горький профиль, спутанные пряди.
Спящая, я вновь тобой недужен –
Морок сна, как смерти, непрогляден.
Где ты, с кем ты, удержу ли чем я? –
Вновь душа, полуночная лодка,
Пленница тягучего теченья,
Якорных цепей избегнет кротко,
Медленно скользя по небосклону.
Пьют борта луны живое масло.
Где ты, кто твой кормчий утомленный?
С кем ты, жажда чья тобой угасла?…
Лишь к утру, завидев солнца сушу,
Лодку затопив, белее мела,
Кормчий сбросит дремлющую душу
В полое проснувшееся тело.
ПРЯТКИ
Перегорает свет –
еле дрожит во тьме
красный рубец огня,
гаснет. И света нет.
Как отыскать меня?
Не напрягайте слух –
голос мой тих и сух,
словно перо шуршит,
словно топтанье мух
по потолку души.
Может, на ощупь? Но
в комнате так темно –
не отыскать меня,
даже открыв окно,
даже при свете дня.
Даже в шкафу, где спят
два-три скелета в ряд,
места не хватит мне.
Ярче свечи горят
атомы тьмы во тьме.
Ни дуновенья, ни
звука – одни огни
фосфорной темноты.
Пыль заметет мои
высохшие следы.
* * *
наше время истекло
привыкай моя кузина
эти весны эти зимы
как прозрачное стекло
привыкай моя жена
на обломках жизни прошлой
не высокой и не пошлой
стынут наши имена
ОДА БЕЗДУХОВНОСТИ
Душа моя, немотствуй!
Душа моя, молчи!
Душа, вложи-ка в рот свой
Молчанья кирпичи!
Замаскируйся тишью,
А то сейчас к тебе
Для разговора вышлют
Братка на букву «бе».
Зверюга лупоглазый,
Мордастый бабуин!
Не ползай тут, не лазай.
Пойдем поговорим.
Он лапой офигенной
Сожмет мой узкий лоб,
Пересчитает гены
И ссыпет их в сугроб,
Погладит мозг мой бедный
Здоровым утюгом,
Чтоб думал я невредно
О чем-нибудь другом.
Душе моей недужно,
А я предупреждал,
Что здесь кричать не нужно,
Что здесь болтать не нужно,
Шептать – и то не нужно,
Коль Бог умишко дал.
Любимая до боли,
Родная до пупа,
Ведь ты училась в школе,
А все равно глупа!
Твердили же: потише,
Скрывайся и таи!
Живут же, скажем, мыши,
Снуют же муравьи.
И нет на их породу
Ни пакостей, ни бед.
И этого урода
На них, опять же, нет.
Он глазик мне подтушит,
Нос вправит делово,
Потом исторгнет душу
Из тела моего.
И, найденный в пустыне
Бомжом каким-нибудь,
Я как пророк в простыне
Пущусь в обратный путь.
И некий глас верховный
Вослед провозгласит:
Какой он бездуховный,
Бездушный паразит!
ПОСЫЛКА
...Я попаду в конце посылки.
Эдмон Ростан
Я попаду в конце посылки
В тираж, в историю, в куплет.
Засим души моей обмылки
Любой украсят туалет.
Пусть буду я на что-то годен,
Прилипнув слизисто к рукам,
На самой краденой из родин
Моим в законе землякам -
Я буду долго тем любезен
Народу, средь какого жил.
Я слово выплюну из песен,
Я вермут выпущу из жил.
Уже до чертиков привычно
Мне загибаться, не скуля.
Обезнадежен, бескавычен,
С готовой рифмочкой на "ля",
Я не зову тебя, не плачу,
Я не жалею ни о чем -
Тобою слишком однозначен,
В тебе построчно заключен.
А приговор - абзац. По ссылке
Любой - судьба изолгалась.
Я так попал в конце посылки,
Что лучше б девять между глаз.
ДЕПРЕССИВНЫЙ МОТИВЧИК
Выбивай, душа, хореем,
Чтоб отстукивал хорей,
Как холодное пюре ем
Холостой судьбы своей
В тараканнике на кухне,
Чисто радуясь тому,
Что пока что не опух, не
Одичал, в запой не ухнул,
Не подох в пустом дому.
А бывало! Ох, бывало!
Типа, море, пальмы, юг…
Но в процессе так бивало,
Так по полной обувало,
Что чуть-чуть бы – и каюк!
Катишь, лаком, на ура ком –
Лепишь бабу, но она
Так тебя поставит раком,
Что ни свиснуть ни хрена.
Чуть найдешь хомут по вые,
Обрядишься чуть в него,
Как тебя цинично вые…
В смысле выедят всего
До печенки предциррозной,
До изношенных кишок.
Ретируйся на мороз, ной –
Двусторонней и крупозной
Отрабатывай стишок.
Чтоб все было чин по чину:
Возбудился, написал –
И уже как бы мужчина,
То есть как бы есть причина
Прятать фиги по трусам.
Спросят: ну на кой ты ляд свой
Трепет плоти полонил?
О, блистательное блядство
Наших лучших половин!
Ради этого святого
Первородного греха
Похоть потная готова
Ярче солнца полыхать.
Ярче солнца, легче пуха,
Слаще меда, гуще слов…
Я сижу на кухне глухо
И в окошко щерюсь зло.
ПСИХИАТРИЯ
Перепиливая горло ампуле,
Понимаешь в жизни неотложной:
Сколько б душу медики не лапали,
Все равно ей страшно и тревожно.
Например, что шприц проколет вену и
В кровь совсем другую скорбь уронит.
Померли тогда ведь эти, в Генуе,
Или нет - в мучительной Вероне,
От ошибки глупого священника,
В нестыковке слов, по недосмотру.
Глянь-ка сквозь наркотика свеченье, как
Санитар оскаливает морду -
Точно, падла, закатил под кожицу
Кубиков поболее, чем надо.
Посмотри, как день в секунды крошится -
Если бы осталась хоть одна-то:
Мелкая, как рыбка в тихом омуте,
До черты похожая на черта…
Может быть, расскажут по-другому те,
Чья душа не до подкладки стерта.
* * *
Минздрав предупреждает...
Цинизм последней сигареты -
В беспечной вечности ее.
Табачной горечью согреты,
Как новобранцы под ружье,
Как сиротинки на погосте,
Как первоклашки - вперебой,
Как скальпель медленный - по кости,
До крика с матерной мольбой,
До хрипа, крови, петли - благо,
Господь на выдумку не скуп -
Слова... Терпи, моя бумага,
Лениво тлея возле губ.
Терпи, пока на чистовую
Подстрочник не проговорю.
Я мыслю, то есть, существую
(Во всяком случае, курю).
Подстрочник, робкая зараза,
Не бойся первой наготы.
Тверезый ум, иди за разум,
Не ты мне надобен, не ты,
А хмель души, ползущий слепо к
Листу, несловленный дымок.
И текстом выйдет хрупкий слепок -
Мой брат, встревоженный Дамокл.
* * *
И все-таки тебе, моя любовь,
Из прошлого шлю голос позабытый
Я, коллекционер разбитых лбов
И вмятин от дурацких челобитий.
Тебе, моя любовь, поскольку ты,
Как оказалось, и была любовью -
Хитросплетенья слов и немоты,
Которые уже не пред тобой вью,
А типа вслед, скормив почти что год
Железной твари - часовой кукушке.
Тебе, хоть ты не та, а я не горд -
"Яваслюбил"...(короче, полный пушкин).
Тебе за то, что я посмел списать
Любовь в отстой и выбрал участь эту,
За то, что не прорюхал: год назад
Мне впаривали чистую монету.
За то, что ждал подвоха, и подвох
На зов явился, что-то чем-то кроя.
За то, что я в тот вечер не подох,
Как следовало главному герою...
И все ж, тебе, прибарахлившись по
Такому случаю слезой разменной, -
Не патока есенинских сельпо,
Не сивый бред ударенных каменой.
Тебе - иное. Помяни меня
В своих других! Тебе на счастье шлю я
Не сам огонь - лишь тень того огня,
Не поцелуй - лишь память поцелуя.
|