ЛЕТАРГИЯ
И СНИТСЯ НАМ…
Промежуточное состояние между
бодрствованием
и сном есть состояние сновидения.
Сновидение содержит в себе нечто
из таинственных законов, чарующих
и привлекающих вещее чувство человека…
Рудольф Штейнер
Вещий сон не обманет. Когда бы
человек вещ был, то б не погибал.
Владимир Даль
…чтобы рассказать о своем сновидении,
нужно проснуться.
Сенека
И снится нам не рокот космодрома…
Народная песня
Божиньки мои, и почему же снится,
извините, дерьмо собачье, когда и наяву в нем по
уши сидим, и даже не чирикаем? А все равно
кто-нибудь норовит покопаться в этом пристанище
и голову нам откусить под самую кочерыжку. И не
верьте сонникам, которые утверждают, что дерьмо
снится к деньгам - дерьмо вот оно, всегда под
рукой или ногой, это кому как повезет, а вот денег
нет и не будет. Поскольку беременные женщины не
снятся, хоть силком их тащи в сновидения, а только
они и предвещают прибыль и удачу, хотя лично я в
этом глубоко сомневаюсь. У разных народов
по-разному толкуются одни и те же видения, и если
хохлу приснится, например, сало (а что еще может
присниться голодному хохлу?), то ему явно хуже от
него не будет - это как для нас то же дерьмо,
извините еще раз, что во сне, что наяву… А вот
если немец то сало узрит, то тут или жди большой
беды для всей Германии, или того хуже для него
самого - хохлы народ злопамятный (не я это сказал,
видит Бог). А Он видит все, и даже наши сны, и знает
что к чему, но не всегда об этом дает понять. Хотя
тут уже от самого человека больше зависит -
верить или не верить в предзнаменования, считать
ли сон вещим или забыть его и не вспоминать
никогда ни за какие коврижки и сало. Специалисты
по сновидениям (есть и такие) считают, что если у
человека имеется проблема, которую он не может
решить, то надо написать на бумажке вопрос,
положить его под подушку, и вам приснится ответ. К
сожалению это не всем помогает, так как зачастую
вопросы пишет один, а ответы во сне получает
другой, после чего не знает, что с ними делать. Вот
и я не знаю, что делать со всеми этими историями
из жизни спящих, которые случайно запомнил по
рассказам их знакомых или родственников, и
таскаю теперь за собою в дырявой котомке памяти.
Я и сам зачастую следую совету специалистов по
снам и даже среди дня постоянно задаю себе один и
тот же вопрос: А не сон ли это? Но еще ни разу не
получил на него ответ…
СОН НА ЗАКАЗ
Я понял, что опять попал не туда. Эти сумасшедшие
пассажиры просто снесли меня с платформы. Все мои
сумки и ящики, после пинков и толчков,
разлетелись в разные стороны и скрылись в
мелькании нескончаемого потока бегущих ног. Еще
и проклятая хромая баба с клюкой, чтоб ей лопнуть,
нависла всей тяжестью необъятного тела на мою
правую руку и брызжет в лицо слюной: Вы просто
обязаны помочь ветерану войны и труда! Вы просто
обязаны посадить меня в поезд! Я кричу ей, что сам
стал инвалидом от такого наглого воздействия на
мой организм, и что моя рука отсохла от ее
притязаний, в то же время лихорадочно пытаюсь
вырваться из принудительных объятий,
высматривая, где мои вещички, но противная
ветеранша вдруг засосала мои губы в свой
раскрашенный синей помадой рот - я задохнулся в
ее зловонном дыхании, дико заорал и открыл,
наконец, глаза.
И черт меня дернул связаться с нею! Но ведь кто же
мог знать? Да и не откреститься теперь от того
чувства внезапно возникшей близости с первых
минут знакомства. К тому же она вполне
притягательна с любой стороны - в меру полненькие
и весьма стройные ножки, круглая попка, наличие
талии, высокая, упругая грудь, (я случайно
коснулся ее, пропуская вперед себя), и
симпатичная мордашка в ореоле пышных светлых
волос, (любой, уважающий себя мужик, вряд ли смог
бы удержаться от попытки хоть как-то зацепить ее
внимание и предложить уединиться для приватной и
приятной беседы на лоне природы или в маленьком,
но уютном кафетерии, что буквально в двух шагах
отсюда, где очень приличная тмутараканская
кухня, румынский оркестр и знакомый
администратор). И тут, самое главное, не уточнять
деталей, что кафетерий - это бывшая столовка
общепита, которая не изменила себе после смены
вывески, хотя чувствительно повысила цены,
оркестр - сломанный еще при Хрущеве музыкальный
автомат (сегодня он играет джаз, а завтра родину
продас-т!), администратор - официантка Светка, с
которой вообще-то лучше не встречаться, а лоно
природы подразумевает под собой скамейку на
скверике с дешевым вином и бумажным стаканчиком.
Тем не менее, мне удалось с ней сойтись сразу и
без всяких усилий. На вечере тех, "кому за
тридцать", нас, не пенсионеров, было всего двое:
я и она. И ей пришлось даже поторопиться со
знакомством, поскольку я оказался в центре
всеобщего и очень настойчивого внимания, чем
ощутимо задел чувства собственного достоинства
у трех старичков, также представляющих
принадлежность к мужскому полу, правда, весьма
потертому и исшарканному. Не понадобились
природа и кафе - мы были и так предназначены друг
для друга, без излишних затрат. Чтобы не пропал
окончательно вечер, она пригласила меня к себе на
чашку чая, хотя в ее взгляде явно читалось плохо
скрываемое сомнение в моих способностях. Грешно
было бы не воспользоваться форой, подаренной мне
судьбой-индейкой! (Нет, язык не ворочается для
того, чтобы назвать эту глупую птицу ее настоящим
именем "злодейка", так как именно в этот
вечер она наконец то отыскала в куче плевел
драгоценное зерно моего "я" и не склевала
его бездумно, а выставила на всеобщее любование).
"А по утру они проснулись"…
Впервые в своей, ничем не примечательной жизни, я
чувствовал себя легко и раскованно. Нет, мы
совсем не спали в эту безумную ночь, когда я с
превеликим удивлением познал свой собственный
неисчерпаемый потенциал. В минуты затишья мы
болтали обо всем на свете, что только не
приходило в наши разгоряченные головы. Мы были
откровенны во всем, не стыдясь своих слабостей и
сомнений, делились друг с другом самым заветным,
и ощущали себя по настоящему родными и близкими.
Я рассказал ей о своем увлечении японской
поэзией и даже прочел несколько танка, что сумел
сохранить в слегка замутненной памяти, а она
посвятила меня в свою тайну.
Эта тайна не несла на себе клеймо какого-либо
преступления или дурного намерения. Все
оказалось намного проще, чем я ожидал. Моя
внезапная любовь изучала природу сна, его
разновидности и свойства, но тайна заключалась в
том, что она умела управлять сновидениями и
добилась определенными упражнениями
возможности входить в чужие сны.
"Человек может научиться не только осознавать
сновидения, но и заказывать их, управлять ими,
видеть многосерийные сны с продолжением", -
восторженно звенел ее голос в темноте
нескончаемой ночи. Я видел, как горели ее глаза,
как двигались губы вдогонку за порхающими
фразами, кружащими ночными бабочками вокруг
маленького ночника, и неизведанное ранее
ощущение причастности к чему-то потустороннему,
к чему-то опасному, но ужасно привлекательному,
щекотало мое нутро где-то там, под ложечкой и даже
ниже, захватывало дух и холодило конечности.
Я узнал от нечаянной возлюбленной, что можно
научиться вдвоем входить в один и тот же сон,
договориться с любимым человеком о встрече
где-нибудь - у моря или в горах, подробно
оговорить все детали этой встречи, включая
погоду и время суток, и тогда связь в обычной
жизни будет абсолютно нерушимой и заиграет
новыми красками. Через некоторое время мы
приступили к совместным тренировкам…
Я не могу даже пошевелить пальцем, хотя делаю
неимоверные усилия для этого и ору во всю мочь, но
не слышу своего голоса. Леденящий ужас сковал все
мое тело - мне не сдвинуться с этой дороги и не
избежать наезда приближающегося грузовика. За
рулем автомонстра никого не видно, и он, не снижая
скорости, наваливается на меня огромным
удушливым облаком, прессуя распростертое тело на
шершавом асфальте, перекрывая кислород в
передавленном горле и выпуская на волю потоки
бурлящей игристым вином моей собственной крови. -
А ребенок? - кровь поднялась темным одеялом с
асфальта и накрыла мою голову,. - что с моим
ребенком? Где он и как я теперь буду без него? На
последних крике и дыхании я переворачиваюсь
через голову и падаю стремительно в пропасть,
теряя призрачную надежду на благополучный
исход…
Она научила меня технике контроля за
сновидениями. Я проверял устойчивость
окружающего меня мира, памятуя наставления
Карлоса Кастанеды: поднесите во сне к глазам
собственные руки и рассмотрите их. Как только
руки начинают расплываться или менять очертания,
следует перевести взгляд на другие предметы.
Смотрите на предметы центральным зрением, а
боковым следите за руками, и наоборот. После
этого сон продолжается, но любая несуразица не
проходит незамеченной, а четко фиксируется…
Я учился выходить из одного сна в другой, для чего
несколько дней падал спиной вместе со стулом, на
котором сидел. Весь в синяках и ссадинах, я
наконец то перестал бояться проделывать этот
трюк, поскольку в конце занятий потерял ощущение
боли. В дальнейшем я должен был применять,
добытые тяжкими самоистязаниями навыки, во сне -
страх разбить свою голову не мог преуменьшить
восхитительное чувство новой свободы. В
кошмарных снах я вел себя в соответствии с
наставлениями старейшин племени сеноев. Я
никогда не убегал, встречая на своем пути
какое-либо чудище, а обнимал его с любовью или
спрашивал имя. (Узнав имя страхолюдины, можно
заставить его служить себе не только во сне, но и
наяву). Падая в пропасть, я пытался долететь до
конца, постепенно притормаживая. Соблазняемый
разными женщинами и даже мужчинами, я не смущался
и полностью отдавался соблазнам. Я знал из опыта
предков и специалистов, что сон является нашим
стражем, охраняет от воздействия внешней среды и
от неврозов, дарует нам отдых и выводит на
свободу скрываемые влечения.
Изучая символы снов, я пытался заказать себе
сновидение с определенным контекстом, чтобы
наяву воспользоваться дарованными
предзнаменованиями. Я еще не знал, что
искусственное вторжение в область вещих снов не
может привести к положительным результатам -
нельзя насиловать собственную судьбу, заставляя
ее изменять строго определенный высшими силами
маршрут своего поступательного движения.
Гордыня - вот самый тяжкий грех пресмыкающегося
пред необъятным нечто ничтожного по своей сути
человечка, возомнившего о себе невесть что. С
неизмеримой наглостью, возлагая на себя
неподъемную тяжесть функций божественного
провидения, человечек тут же бывает размазан
этим бесстрастным могучим катком
космологических процессов движения времени во
вселенной, как дерьмо на свеже укладываемом
асфальте, вряд ли успевая при этом вспомнить
народную мудрость: Не по Сеньке шапка…
Я захотел поправить свое материальное положение,
каковое, на самом деле, отсутствовало вообще. То
есть, те мизерные крохи от общего пирога,
выпекаемого в конторе, где мне доводилось иногда
бывать по причине исполнения служебных
обязанностей, смысл которых не мог бы объяснить
даже сам глава этой шараги, ни в коей мере не
обеспечивали человеческий прожиточный минимум,
но и даже собачья жизнь, каковую я вел все эти
годы, постепенно достигла стадии отмирания на
почве отсутствия средств для поддержания тления
в треснутом сосуде моего бытия. Узнав из сонника,
что беременная женщина во сне сулит вам прибыль и
удачу, я самонадеянно заказал ее образ перед
очередным путешествием по царству грез.
Результат моих научных изысканий получился
столь плачевным и унизительным, что мне стыдно
рассказывать о том и даже вспоминать. В заказном
сне я сам оказался этой самой женщиной в весьма
интересном положении, в полной мере насытился
радостью толчков под сердцем и токсикозным
опьянением, а в конце не прошенного счастья, был
жестоко раздавлен невесть откуда взявшимся
грузовиком, и пережил незабываемый, по степени
ужаса и страданий, нескончаемый процесс
преждевременных родов и потери ребенка. Самым
нелепым во всей этой злополучной истории было то,
что один мой знакомый (не буду называть его имя,
которое и так все знают) в последствии
рассказывал о своем сновидении, в коем видел меня
в образе беременной женщины, после чего он, этот
самый знакомый, выиграл миллион в телеигре
"Кто хочет стать Рокфеллером?". Не смотря на
солидный выигрыш, этот оглоед не удосужился хоть
как-то поблагодарить меня за проявленную к нему
щедрость. Моя путеводительница как могла
успокаивала меня и уговаривала продолжать
эксперименты. - Не сразу мозга настраивается, -
шептала она перед сном после утомительных и
продолжительных утешений, - необходима
постоянная тренировка. Давай попробуем вместе
увидеть одно и то же, например, горную реку,
журчащие водопады. Мы в них искупаемся, и все
неудачи и болезни как рукой снимет!
Машка снова описалась и ревет в песочнице, где
нас пасут воспитательницы. Правда, они давно уже
не смотрят в нашу сторону, а переругиваются с
какими то козлами, что остановились у забора
нашего садика, и предлагают этим дурам хлебнуть
глоточек продвинутого пива. Я набираю в руки
подмоченный песок и намазываю лицо. Мы с Машкой
играли в Отелло и Дездемону, я как раз думал - чем
же мне намазаться, чтобы быть похожим на негра,
после чего уже приступать к удушению блудной
жены. Красный песок под журчащей в тишине
машкиной струйкой потемнел и вроде бы заменил
отсутствующий в детсаде грим, но Машка сквозь
слезы сказала, что я стал похож на Федю Крюкова из
фильма ужасов, и вторично зажурчала. Я решил, что
для нее и так сойдет, раз не носит памперсы, и
взялся за дело. Судорожные хрипы удушаемой все же
достигли ушей церберих, и те набросились на меня,
позабыв про козлячее пиво. Машкина мать обозвала
меня убивцем, а воспитательниц нецензурным
словом, которое мы с Машкой уже давно заменили
другим, более современным. Моя же мама,
согласившись с машкиной по адресу
дур-воспиташек, добавила к ним и Машку, и саму ее
мать. Не досмотрев до конца эту скучную бытовуху,
я перевернулся через голову, предварительно
хлопнувшись спиной на пол вместе со стульчиком,
на котором сидел…
Наконец до меня дошло, что сонники читать просто
опасно. Они подсовывают нам символы и
программируют наше сонное сознание, лишая
свободы маневра. Необходимо овладевать навыками
осознанного сновидения, возвращать себя в
прошлую неудачную ситуацию, вспомнить все детали
и ощущения и попытаться переиграть все с начала.
В горные водопады я возвращаться не стал, так как
прыщи и фурункулы, приобретенные в результате
того омовения, долго не покидали унылое
пространство моего лица. Любимая предложила
освоить более сложную задачу - многодневное
путешествие по неизведанным местам. Для начала
мы выбрали маршрут по дорогам и городам Италии.
Как оказалось, ни я, ни она никогда еще не видели
воочию ажурные мостики царственной Венеции,
падающую башню Пизы, дворцы и статуи золотой
Флоренции. Мы договорились встретиться на
Белорусском вокзале за час до отправления
литерного экспресса "Москва - Берлин -
Палермо". Оформление виз и билеты подруга
взяла на себя.
Зачем я набрал с собою столько барахла? Все эти
чемоданы, ящики и коробки разлетелись во все
стороны, и не хватит жизни, чтобы их собрать
вместе. Зачем мне в Италии чугунная сковородка,
слетевшая с платформы на такие же чугунные
рельсы, мешок прорастающей и загнившей картошки,
который рассыпался под ноги отъезжающих, и
создал затор в месте пересечения
грузо-пассажирских потоков? И все эти дурацкие
причиндалы, вплоть до шелковых кальсон из
рассказа одного писателя - они-то как здесь
оказались? Назойливая рыхлая старуха с клюкой
живенько так подхватила их и вертит перед собой,
намереваясь, видимо, примерить. Нет, надо
сосредоточить свое воспаленное внимание на
чем-нибудь другом и покинуть эту фазу сновидения,
иначе ничего хорошего далее не произойдет, я это
чувствую. Так, только что на вокзальном табло
светилось сообщение об отправлении скорого
поезда 153 "Москва - Чупа-Чупс" с пятого пути, а
теперь вместо табло я вижу картину Васнецова
"Аленушка"… Пора делать ноги и возвращаться
на исходную.
- Карета подана, сэр! С вас два фунта и три
шиллинга. - Бандитское выражение мерзкой рожи
владельца постоялого двора подсказывало полную
бесполезность дальнейших обсуждений качества
обслуживания и его стоимости. От греха подальше и
без лишних разговоров, тем более, что за спиной
пройдохи уже замаячили крутые ребята из
специализированной охраны. При виде них сразу
стало ясно, на чем они специализируются. Внутри
кареты уже кто-то был. Привыкнув к продуваемой
всеми встречными ветрами темноте, я опознал в
сидящем напротив чудовище все ту же проклятую
жирную старуху с клюкой. Следуя советам
индонезийского племени на предмет кошмарных
снов, я спросил у монстра его имя. - Ты что, совсем
охреновел в своих глюках, - сердито проворчала
старуха и пересела на мою скамейку, придавив меня
своим необъятным боком. - Еле тебя разыскала, а то
бы лежал сейчас в отхожем месте с перерезанной
глоткой…
Я понял, что мы наконец-то встретились. Впервые
мне удалось выполнить задуманное - я нахожусь в
заказанном мною сне! Правда, путешествие по
европам в обществе безобразной и дряхлой фурии
вряд ли могло озарить светом радости мое
сумрачное состояние, и предстоящее продолжение
сна вновь оборачивалось очередным кошмаром.
Да ты посмотри на себя! - брызгая слюною в мое в
лицо, прошипела жирная тварь и протянула изящное
туалетное зеркальце. - Тоже мне, Ален Делон
нашелся! Я с ужасом разглядел изображение
трясущегося, как осенний лист, старикашки в
нелепом и мятом котелке, беззубую жалкую улыбку и
седые усы, закрученные в идиотские спирали. Мое, и
без того травмированное сознание, помутилось еще
больше. - Не переживай, нам бы только до Италии
добраться, а там мы все отрегулируем и отрихтуем,
все будет путем, - уже умиротворенно забормотала
возлюбленная тварь и еще сильнее прижалась к
чудом сохранившимся мощам, скрываемым под моей
одеждой. Я затравленно вспомнил, что, ночуя на
постоялом дворе, видел во сне празднично
накрытый стол. Предчувствие большой беды теперь
не оставляло меня ни на минуту.
Кто не был в Италии, тот ничего не поймет из моего
рассказа. Это надо пережить самому, не доверяя
убогому языку путеводителей, путешественников и
поэтов, как бы талантливы они не были. Хотя
отдельные строфы потрясают необъяснимой
меткостью попадания в самое яблочко зрительной и
духовной памяти, моментально возрождая ушедшие в
темноту забытья картины виденного рая:
Свет разжимает ваш глаз, как
раковину; ушную
раковину затопляет дребезг колоколов.
То бредут к водопою глотнуть речную
рябь стада куполов.
Из распахнутых ставней в ноздри вам бьет
цикорий…
Те, кто
бессмертен, пахнут
водорослями, отличаясь от вообще людей,
голубей отрывая от сумасшедших шахмат
на торцах площадей…
Я не хочу бередить обнаженную душу перебиранием
разноцветных фантиков из-под дорогих конфет
сладчайших минут совместного пребывания на этой
обетованной земле, но, закрывая глаза, я снова
слышу песни бравых гондольеров, везущих нас по
зеленым каналам, вновь и вновь вдыхаю запах
водорослей, впитавшийся в наши молодые и
божественные тела, ощущаю морской солоноватый
привкус на ее губах, не дающих мне покоя ни на миг
этого бесконечного блаженства. Я чувствую, как
задыхаюсь в ее страстных объятиях, и слезы
непознанного до селе неземного счастья
бесстыдно струятся по моим обветренным щекам…
Как бы ни сердечно относились к
синьорам-молодоженам веселые хозяева-итальянцы,
но все должно иметь свой конец, иначе оскомина
пресыщенности надолго лишит вас способности
различать все оттенки вкусов и ароматов
окружающего бытия, того прекрасного
существования, которое мы с ней обрели усилием
воли и совместного разума.
Пора возвращаться, - сказала со вздохом она,
бросая последнюю крошку белого хлеба воркующим
вокруг ее стройных ног голубям. - Надо отметиться
по месту прописки, произвести коммунальные
платежи и немного пожить прежней жизнью. Только в
сравнении познается истинная прелесть
достигнутого…
Мы лежим с ней в нашей старой скрипучей кровати и
молчим. На работе меня ни о чем не спрашивали, так
как давно привыкли к моему частому отсутствию,
даже зарплату иногда приносили домой, чтобы я не
утруждался лишний раз хождением в контору, в
которой по сути мне нечего было делать. Ее тоже по
видимому никто не искал все эти дни, так что нам
оставалось только лежать и вспоминать. Некоторая
усталость от пережитого путешествия слегка
охладила наш пыл, но чувства любви и
признательности остались, согревая мне сердце
своим негасимым пламенем. Я ласкаю губами ее
обнаженное плечо и вдыхаю трепещущими ноздрями
неисчезающий запах морских водорослей. Ее
упругое тело медленно наливается силой
возрожденного желания. - В следующий раз поедем
на Гавайи, - решительно говорит она и впивается в
мои губы страстным поцелуем. Я закрываю глаза и
проваливаюсь в пропасть безумного чувства,
пытаясь все же притормаживать стремительное
падение, чтобы в целости и сохранности
достигнуть дна этой глубокой расщелины.
Придерживая ускользающее в небытие сознание, я
зачем-то концентрирую свое центральное зрение на
собственных руках, крепко обнимающих
вибрирующие бедра любимой. Руки становятся
прозрачными, как и холодное небо за отдернутыми
шторами на нашем окне. Невыносимая вонь
перегнивших водорослей шибает мне в нос и, как от
нашатыря вздрагивает потерявший сознание, так же
непроизвольно дергаюсь всем телом я и полностью
открываю глаза. В моих объятьях трепещет жирное
тело проклятой старухи, которая так нагло
приставала ко мне на вечере для тех, "кому за
тридцать", и не отпускала меня от себя все это
время…
|