Игра в классиков


НОСИТЕЛЬ ЯЗЫКА
		"Выхожу один я, надо мною..." "В старом кресле, старый Бунин..." "Нежность сочится из пальцев, как слезы из глаз..." "Да, мой лирический, ты выдуман не для драки..." "Так и живем - ни слова в простоте..." "Если письма перебрать - эту ночь не скоротаешь..." "Ни вестей, ни гостей..." "Нервный выдох. Пониманья дрожь..." "Носитель языка, чтоб уберечь язык..." "Эта женщина придет, как зима приходит в город..." "Снова пишешь стихи без особых на то оснований..." "В суставах хруст аттических солей..." "Весеннего дождя скорей напой мотив..." "С поэзией пора завязывать, мой друг..."
	*** * * Выхожу один я, надо мною - Ни звезды, ни звука - ничего. Я придавлен этой тишиною, Пустотою неба своего. И стою, не сытый и не пьяный, Неподвластный, не познавший власть. У судьбы - две язвы, три изъяна, Слава Богу - жизнь не удалась. * * * В старом кресле, старый Бунин Новый замысел лелеет, Говорит, мол, все там будем, Пишет "Тёмные аллеи". В новом маленьком рассказе Много воздуха и солнца То, что он придумал в Грасе Нас сегодняшних коснётся, Героиня роковая Никого не пожалеет… Бунин пишет, Бунин знает - Есть ли свет в конце аллеи. * * * Нежность сочится из пальцев, как слёзы из глаз. Где-то в груди, как зверёк, затаилось дыханье, И тишина, словно тень, сквозь свечи колыханье, Без осуждение ласково смотрит на нас. Нежность вплетается в волосы, словно цветок, Жизнь балансирует между нельзя и не можно, Я не мигая смотрю, как растёт осторожно В кожу мою проникающий твой волосок. Медленно-медленно время увязло в песке, Мы выдыхаем друг друга, друг друга вдыхаем, Не шелохнёмся, поскольку доподлинно знаем - Держится всё на проросшем в меня волоске. * * * Да, мой лирический, ты выдуман не для драки, Кровь из носа - пошлее томатной пасты, Руки вдоль тела висят на манер балласта, Но - терпи, раз уж сошел с бумаги. Мне-то как, мне тоже с тобой не сладко, Пестовал, пестовал, и вот - ни уму, ни сердцу. И в собутыльники, тем паче в единоверцы Ты не подходишь. Зря я извёл тетрадку. А ведь ты в ней был у меня как на ладони: Все твои пунктики, мелочности и тайны, Всё что считалось забытым или случайным, Всё что запало в душу, пустило корни. Список любимых книг, цитата из Ницше: Что-то про женщину, плётку и Заратустру. Про то, как вешался, не выдержал крюк от люстры, Про то, как был третьим, не оказавшись лишним. ……….. И вспоминается, как в туалете матфака, Нос окровавленный я задираю выше, И, сквозь шум в ушах, отчётливо слышу: "Да, мой лирический, ты выдуман не для драки." * * * Так и живём - ни слова в простоте, Казалось бы: пора устать казаться, Поскольку, так сказать, уже не двадцать. Поскольку всё не то, и мы не те, Какими нас прикинул на листе Фотобумаги девять на двенадцать, Фотограф. И опять не оправдаться. И вот теперь в бездарности, тщете, И страшной скуке мы стареем тут, Не помня времена, когда любили, Поскольку, извини, напрасный труд… Здесь всё без вариантов - или-или: Мы живы - нас уже похоронили; Мы умерли, а нас ещё живут. * * * Если письма перебрать - эту ночь не скоротаешь. Ночь достаточно длинна, ну а писем - не ахти. Как на пальцах не гадай - никогда не угадаешь - То ли каша в голове, то ли в мыслях ассорти. Это чувство пустоты - всё сильнее, год от года, Ожидания коктейль: я уже почти привык… Ночь посеяла тоску, а какие будут всходы? На рассвете - чай в стакан, карамелька под язык. Наша молодость пока никуда не исчезает, Суффиксы моих волос прочно держатся корней, Леденец под языком паки чаянья растает. Почтальон несёт письмо. Не твоё. И не ко мне. * * * Ни вестей, ни гостей, Ни друзей, ни собак. Ни супруги в постель, Ни рублей на кабак - Ничегошеньки нет. Ни любви, ни стыда. Можно выключить свет - И погаснет звезда. И окутает мрак. После дверь запереть. Приблизительно так Начинается смерть. * * * Нервный выдох. Пониманья дрожь. Мы с тобой, за здорово живёшь, Греем руки, накаляя страсти. Как вы здесь живёте, караси? Хоть святых, хоть мебель выноси - Бей посуду, стало быть, на счастье. То, что твои губы говорят Действует как алкоголь и яд - Делает больным и уязвимым. Становлюсь таким - гасите свет, От Отелло - пламенный привет. Ты - как жизнь, опять проходишь мимо. Недослушать или перебить - Хуже уже вряд ли может быть - Вечно "недо" или вечно "пере". Прозябаем на одном ветру, К одному прикованы ядру И к одно приписаны галере. Нам с тобой зачтется это "не" - Наши отношенья - как во сне - Среднее меж счастьем и недугом… А когда переметнёмся в тень, Нам дадут две вечности и день, Чтобы мы домучили друг друга. * * * Носитель языка, чтоб уберечь язык, Бежит из той страны, язык которой носит. Настали времена и взяли за кадык, И вот родная речь молчит, пощады просит. Молчание всегда срывается на крик, Изъята буква "ять", де факте и де юре. И в колченогий стиль, как косточка в язык - Войдет порок и бич, бред-аббревиатура. По планам ГОЭРЛО, ВКП(б), ЧК - Пойди-ка разбери - что истинно, что ложно. И, сгорбившись, идёт носитель языка - И ноша тяжела, и бросить невозможно. * * * Эта женщина придёт, как зима приходит в город: Снегом душу заметёт, и посеребрит виски, И пальто само собой приподнимет хлипкий ворот Словно может защитить от ненастья и тоски. Эта женщина придёт, для того, чтоб стать несчастной, И несчастье принести, грациозно и легко. Чтоб тебя испепелить, рассказав о свойствах страсти, И оставить на губах поцелуев молоко. Эта женщина придёт, чтоб потом тебя оставить, Чтоб уйти под снегопад и назад не посмотреть, И останется тебе только мелочная память. Только жить да поживать. Только губы утереть. * * * Снова пишешь стихи без особых на то оснований, Словно тащишь по дну из кустов убежавший рояль, Жизнь уходит на то, чтоб пружину сломать на диване, Чтоб умыться, побриться, понять, что ты бабник и враль. Жизнь уходит, уходит, уходит, уходит, уходит, Страшно каждую ночь засыпать от прожитого дня, Чтоб приснился потом гадкий сон из обрывков мелодий, Глупой песни о том, как не станет на свете меня. Просыпаться под утро - в роту пересохшая глина, А промочишь водой - расплетёт полумёртвый язык, Глянешь в зеркало - ох - и чему же научишь ты сына, Когда сам не бельмеса, не в тему, не в такт, невпротык Что осталось успеть? Обернуться, очухаться - осень, Бросить наземь озимые, чтоб без меня проросли, И упасть, и уснуть. Попросить, чтоб будильник на восемь. Попросить, чтоб поставили. Чтоб поставили. Не завели. * * * В суставах хруст аттических солей, Век-волкодав и он же век-заноза, Такие нас трясут метаморфозы, Что ваш Овидий, что ваш Апулей. Я - середина списка кораблей. Египетская марка, четверть прозы, Шум времени и Тютчева стрекозы, Московский гной, воронежский елей. Я смешан в рай и в ад и в Ленинград, С военной астрой вышел на парад. Я - камень, но не камень преткновенья. И с головой, закинутой до пят, В пустом восьмом трамвае невпопад, Читаю вам своё стихотворенье. * * * Весеннего дождя скорей напой мотив. Сфальшивь! Сфальшивь! Сфальшивь! Сфальшивь же ради Бога. И под дождём стоят, друг друга обхватив: Сомнительный студент, студентка-недотрога. Забыв не обо всём, а лишь о том, что вне - Вне этой тишины, мотива и объятий, Им некуда идти в простуженной весне, В помятом пиджаке и непросохшем платье. Им нечего терять, поскольку все пути, Боюсь сказать и сгла… и сглазить - к аналою, Держи её, держи. Лети, мотив, лети. Нет больше никого. Есть только эти двое. * * *** C поэзией пора завязывать, мой друг, Поскольку ничему она тебя не лечит. Перебирать слова по буквам каждый вечер, Надкусывая ритм, разжевывая звук. С поэзией пора завязывать, мой враг, Пора, давно пора покинуть это царство, Послушайся меня, прими моё лекарство: Две рифмы перед сном, и гибель натощак.

Игра в классиков ЛИТЕРАТУРА


Дмитрий Мурзин